История старая уже, да и я не молод... Это было в 1978 году и тянулось долгих шесть лет. Первый курс МГУ, я шестнадцатилетний подросток, хрупкий, невысокий, длинные черные, как смоль волосы, матовой белизны кожа и серые глаза. Девушки у меня не было.

     Меня подселили к аспиранту — немцу Густаву, который уже два года прожил в тогдашнем СССР. По русски он говорил свободно, мне даже казалось, что лучше меня. Сказали, что поселили на две недели — дальше переведут, там ремонт какой-то затеяли.

     Густав показался мне очень добрым и порядочным человеком. Двадцать четыре года, почти два метра рост, служба в вооруженных силах ГДР. Не знаю откуда, но у Густава всегда водились деньги. Видимо из-за его родителей, которые занимали не маленькие должности в посольстве Франции. В первый же вечер он предложил мне отпраздновать поступление в университет. Надо сказать, что опыта в празднованиях у меня не было практически никакого. Так, пили в школе по полстаканчику шампусика... А тут вполне приличный шнапс, пиво правда, нашенское было. Мы разговорились, Густав был очень вежлив, рассуждал о Канте, смеялся, и был явно не дурак выпить. Минут через сорок, может через час, я понял, что сознание медленно но верно покидает меня.

     Темы разговоров сменялись быстро и я даже не понял, как Густав перешел к моей внешности. Всё было как-то естественно. Он говорил, что я похож на хрупкую девочку, смеялся и спрашивал, почему я не занимаюсь спортом. А я и сам не знал почему — просто не занимался и всё тут. Что касается того, что я был похож на девчонку, то я и сам переживал страшно. Одни только ресницы и серые (в маму) глаза делали меня женственным и противополжный пол явно не привлекали. Но самым кошмаром была полная, мягкая округлость, по которой мне часто доставалось в школе. Просто так. Ни за что. Добавьте алые пухлые губы — вот и весь портрет.

     Действительно, родился бы девочкой — не было бы от парней отбоя, но вот предательский отросток спереди испортил всё. Густав неожиданно засобирался в душ. При этом демонстративно разделся — очень крупный, покрытый загаром, он казалось, состоял исключительно из мышц. Но это всё было ерундой! У него торчал член!!! И он совершенно этого не стеснялся... Вернее, не стеснялся меня. Наоборот, развернувшись ко мне он тихонько подрочил тридцатисантиметровую дубину, и сказал что давно у него не было девочки.

     Хочешь погладить? — услышал я как сквозь сон... Густав подошел ближе. Ну просто погладь, опять прозвучало у меня в голове. И я дотронулся!!! Член Густава просто не помещался в моём кулачке. Нравится? — опять спросил он... Ну ладно, ладно, ложись спать. Я лёг, а точнее просто вырубился...

     Проснулся я от страшной боли, пытался вырваться, но свалить с себя двухметрового детину весом в сто с лишним килограмм — практически невозможно. Мне казалось, что меня рвут на части. Густав мял мои соски, слюнявил уши и яростно всаживал член. От выпитого он не мог кончить быстро и я валялся как растерзанная кукла больше получаса под этим гигантом. За секунду до того, как выстрелить в меня своим поганым семенем он рванул меня, поставив раком и сильно сжал мой член. Я почувствовал, как медленно выползает из меня ослабшая дубина. И я заплакал.

     Как — то по детски, надрывно... Хотя во время экзекуции ни проронил ни звука.

     Густав снова пошел в душ (скотина немецкая), а я растеряно смотрел на перепачканные кровью простынь и одеяло. Вот так, не успев стать мужчиной я стал женщиной.

     А наутро всё повторилось вновь. Я опять плакал, а Густав называл меня «девочка». Даже имя не надо выдумывать — Женечка...

     Продолжение следует