В институтской общаге дело было. Я тогда на третьем курсе учился. Нас в комнате трое жило. Те двое других на год младше были. Не сказать что дружили, так приятели. Вечер уже был, около одиннадцати. Я в кровати лежал, а Леха и: не помню, как звали болтали. Тут в комнату вваливаются пятеро датых чуваков. Двое — это наши соседи по секции и остальные их дружбаны. И начали на меня наезжать, типа я настучал на них коменданту. Я и, правда, некоторое время назад пугнул их, что пожалуюсь, если они не прекратят дикие оры и грохот музыки по ночам. Сказано было в сердцах, никуда жаловаться я не собирался. И вот сейчас эта братва, хорошо подогретая, решила размяться на мой счет. Очень скоро слова закончились, в ход пошли кулаки. Били хорошо. Особенно старался один урод, ненавижу падлу, и какой-то белобрысый в майке, которого я раньше не видел. А соседи мои, суки, хоть бы пикнули. Из кровати я выскочил и так голый в одних белых плавках и отбивался.

     Башка звенит, перед глазами все плывет. Видимо мой внешний вид, и винные пары направили их мысли в интересное русло. Белобрысый остановил всех и выдал:

      — Забожись, что не говорил.

     Я — да не было ничего.

     Он — бля будешь? Я молчу.

      — Если ты врешь, я тебя в жопу выебу.

     И сказал это таким тоном, что я поверил — выебет.

     Удовлетворившись, уроды пошли на выход. И тут эта падла, которого я ненавижу, смотрю что-то шепчет белобрысому и нехорошо на меня косится. Видимо запала ему в башку интересная мысль. Что уж он там наговорил, не знаю, но все возвратились и белобрысый мне:

      — Пацаны говорят, что ты спиздел, настучал коменде. Я ж тебя предупреждал — за вранье в жопу выебу. Сам виноват, нехуй было пиздеть.

     Повисла пауза. Видимо все соображали, что делать дальше. Я сидел на корточках, прижавшись к стене, и видел, как прямо напротив моего лица у белобрысого бугор в штанах начал расти. А у дружбанов его глаза горят, ухмылочки.

     И тут мне стало по-настоящему плохо. Думаю, сейчас он меня и вправду изнасилует. Испугался я не столько самого процесса, сколько его последствий. Живо представил, как завтра об этом будет знать вся общага, а потом и институт. Как на меня будут смотреть однокурсники. Это только из института уходить. И такое меня отчаяние взяло, думаю, низачто не дамся. Вижу за ними на столе лежит кухонный нож — хлеб резали. Прикидываю — надо рвануться, толкнуть и успеть схватить. Тут белобрысый делает ко мне шаг и хватает за шею. Я бью его в грудь и в два прыжка у стола с ножом в руке. Братва было ко мне, а я руку вперед выставил и рукоятку сжимаю. Белобрысый:

      — Ухты, помахать решил ножичком

     И хотел мне кисть перехватить. И тут я его полоснул. По руке выше локтя. Кровища пошла. Белобрысый рану ладонью зажал, а через пальцы кровь течет и как-то сразу протрезвел. Все заорали, ну типа — ты че ебанулся, хватит мужики, пошли отсюда, ну его нахуй, скорую надо и быстро свалили. Мои соседушки дверь заперли, смотрят на меня, выпучив глаза. Я ножик положил, а в ногах такая слабость. Ну, оклемался потом.

     Утром рожа была: Фингалы под обоими глазами, с бордовым отливом. Так и пошел на занятия. Парни из группы подошли, предложили помощь. Короче, поговорили с теми двумя. Больше никаких наездов не было, просто при встрече не смотрели друг на друга. А тому белобрысому скорая не понадобилась, так йодом залили и забинтовали.

     С тех пор прошло сколько-то времени. И что интересно ко мне стали приходить мысли, а что если бы тогда не удалось допрыгнуть до ножа. И я представляю, как бы они меня изнасиловали. Двое бы схватили за руки и, загнув, зажали бы голову между своих колен. А белобрысый сорвал бы мои белые плавки, приспустил свои штаны, вывалил бы елдак и стал засовывать мне его в задницу. Я бы ругался и дергался, а он бы с болью впихнул хуй до конца и стал бы ебать меня медленными толчками. Все бы вокруг ржали и говорили что-нибудь типа — пидорас. А белобрысый трахал бы сильнее и быстрее и кончил бы мне в жопу. Те, другие тоже возбудились и чем бы все закончилось не известно.

     И так меня заводят эти мысли. Кончаю со страшной силой.

     А иногда я даже думаю: может тогда не надо было сопротивляться?

     Хотя нет.

     Нахуй надо.

     The end.