Я обожаю лето! И отпуск беру только в это теплое время года. Каждый год я ездила к своей маме в деревню, на весь период отпуска. И мне не надо было никаких югов и заморских берегов. Но мамы не стало, и я пару лет просидела дома, или отдыхала с друзьями на базе, не решаясь поехать в наш опустевший дом. Но что-то надо было решать с ним, ведь я там жить не собиралась. С мужем мы полюбовно разошлись на почве несхождения характеров. Поэтому держать дом для мифических детей не имело смысла. Созвонившись с соседкой мамы бабой Ниной, которая сказала, что дом в порядке и я могу приехать когда захочу, я решила этот отпуск провести в деревне.

     Выехала рано утром, заправив полный бак, хотя ехать было не очень далеко, пара часов. Было пасмурно, и любителей отдыхать на природе как-то особо не наблюдалось. Эта дорога и в жаркие дни была не людна, а в непогоду вообще пустовала. Но что-то пошло не так. Я наверное опять перепутала повороты. Я проехала три часа, а дорога все тянулась нескончаемой лентой вдаль. Решив развернуться и поискать свой поворот, я остановилась на обочине и вышла из машины. Пасмурная тишина наполняла лес. Было тихо. Даже не пели птицы. Так всегда бывает перед грозой. Я закурила, вслушиваясь в звуки и всматриваясь в темную стену леса вдоль дороги. Взгляд упал на траву. Вся придорожная полоса была усыпана спелой земляникой.

     Я, немного подумав, взяла в машине банку, завалявшуюся непонятно с каких времен, и направилась в глубь леса. Ягод было очень много. Сначала я их складывала через одну в банку, с удовольствием поглощая, разминая на языке и впитывая земляничный запах. Потом, обленившись, я стала наклоняться только за крупными ягодами. От этого занятия меня отвлекли капли дождя, прорвавшиеся через крону нависающих деревьев. Я огляделась по сторонам. Кругом темно-зеленой стеной стоял густой лес. Я не помнила даже с какой стороны я пришла. Паника охватила меня. Бросив банку с ягодами, мучительно вслушиваясь в звуки, пытаясь уловить шум проезжающих машин, я побежала. Но через пару десятков метров, я решила, что двигаюсь не туда и вновь рванула, но уже в противоположную сторону. Но и там кроме темного нескончаемого леса не было ничего. Ругая себя последними словами, я присела под густой кроной какого-то дерева, чувствуя, как воздух наполняется сыростью и затяжной мелкий дождь окутывает весь лес. Дура! Ягод она захотела. Дней пять меня точно искать никто не будет. На работе я в отпуске, в деревне меня никто не ждет, Алка, моя подруга, улетела с мужем на две недели в Черногорию на отдых. На безлюдной дороге когда еще обнаружат открытую машину. Короче попа полная.

     Наревевшись от бессилия, я решила просто идти куда-нибудь пока хватит сил, в надежде выйти на дорогу. Через пару часов я вымокла полностью. Замерзла и упала совсем духом. Под одной широкой елью, я увидела сухой мох, залезла под густые ветви и заснула. Проснулась от жуткого холода, темнота была такая, словно я потеряла зрение. Я выглянула из-под веток. Дождь прекратился, небо очистилось. Ярко-желтый месяц таинственно и фантастично освещал небольшую полянку. Свернувшись клубком вновь, под дружелюбными лапами ели, я решила ждать утра и незаметно для себя заснула. Проснулась от радостного щебетания птиц, шелеста деревьев и еще каких-то звуков просыпающегося леса. Я потянулась, чувствуя, как просыпается тело, а вместе с ним зверский аппетит. Что же... надо жить. Утром все казалось более радостным и приветливым. Я наелась ягод и вновь побрела по лесу. Я не знаю, сколько времени я брела с разными мыслями в голове, но внезапно передо мной среди леса открылась поляна. На ней было какое-то сооружение. Что-то вроде дома, но более древнее, заросшее, но похоже обитаемое.

     Я вышла на поляну и долго всматривалась, пытаясь обнаружить признаки жизни. Может это старая сторожка егеря? Я подошла к самой двери. Долго стояла вслушиваясь и всматриваясь в слепые темные окна. Дверь была низкой. В это время за моей спиной послышался странный треск. Я обернулась и замерла на мгновение в ужасе: на поляну не спеша вышел огромный бурый медведь. Я рванулась в дверь, но не рассчитала и с размаха сильно ударилась головой о косяк. Темнота поглотила меня...

     Жутко болела голова. Она словно раскололась на множество кусков, и каждый из них болел по-своему. Я с трудом медленно открыла глаза и в ужасе заорала: прямо мне в лицо смотрело нечто! Вот уж точно у страха глаза велики! На меня смотрел мужчина, но лицо было настолько заросшее, что мне привиделись и лешие и прочая нечисть. Я отпрянула, вновь больно ударившись спиной обо что-то, и тут только всмотрелась в лицо. Он молчал. Его лицо выражало недоумение и удивление. По крайней мере, мне так показалось, под густой бородой не было видно губ. А вот орать мне расхотелось. Я сидела и смотрела в его глаза василькового цвета. Впервые в жизни я видела у мужчины такую красоту. Он встал, развернулся и вышел. От ни фига се махина!!! Выход из этого домика на фоне его фигуры показался мне норой кролика. Я посмотрела на свои руки и ноги... вроде целы. И тут рассмотрела, что я в этой сторожке лежу на... хм... то ли скамья, то ли лежанка, покрытая мягкими шкурами. Приподнявшись, стараясь не колыхать свою многострадальную голову, я осмотрелась. Не буду подробно останавливаться на описании быта, но было видно насколько все примитивно и далеко от цивилизации, но прочно и удобно сделано.

     В это время вернулся мужчина, принеся в посудине из бересты воду, отдающую какими-то травами. Ну, травить, я думаю, он меня не собирается. С этими позитивными мыслями я осторожно отхлебнула и почувствовала себя лучше. Голод давал о себе знать. Я попросила его дать поесть. Он смотрел не отрываясь на меня, и жадный изучающий взгляд дикаря немного пугал. Затем поняв, что я прошу, он подал мне какое-то мясо. Я спросила хлеба, но он вновь молча рассматривал меня. Махнув рукой на все, я жадно набросилась на довольно вкусное угощение.

     Мужчина не разговаривал. Он то ли не хотел, то ли не умел. Но слышал прекрасно, хотя по лицу я видела, не всегда понимал, чего я хочу. Отчаявшись наладить контакт с незнакомцем, я вышла за дверь. Куда идти? Чего дальше делать? Толку от этого лешего, как я стала называть его про себя, не было никакого. Хотя хоть накормил.

     Он вышел за мной, обошел, встал передо мной и опять рассматривал долго, наивно как ребенок. При свете дня он не был таким уж угрожающим, но его размеры внушали уважение. Я вздохнула. А леший, протянув мне руку, куда-то звал. Я осторожно вложила свою ладошку в его огромную лапу. Он улыбнулся, чуть сжал мою, и увлек за собой вглубь леса. Через пару минут мы вышли к роднику, который весело журчал, и в воде были видны все камушки. Я с удовольствием умылась, затем кое-как затянула в узел непослушные волосы. Мы вернулись к избушке и я села на небольшой пенек, наблюдая как лесной хозяин рубит дрова, невесть откуда тут взявшимся топором, а потом как носит в древнюю бочку воду с родника. Все, что он делал, выглядело в его руках легко, только изредка по напряжению мышц, я понимала, что не все так просто.

     Вечер медленно поглотил деревья, спрятав их в темное черноте. Загудели весело комары, и я поспешила спрятаться в избушке, решив, что завтра днем разберусь, что к чему. Я улеглась на свое место и закрыла глаза. Нестерпимо хотелось вымыться.

     Мужчина повозился в темноте и неяркий огонек лучины осветил его лицо. Аккуратно поставив ее во что-то, чтобы не упала, он вдруг остановился в раздумьи. Я, видимо заняла его место. Но расставаться с ним у меня не было никакого желания! Я закрыла плотнее глаза, словно заснула. Потом приоткрыла и следила как он, отбрасывая причудливые тени на стенах от света лучины, что-то искал, потом постелил себе на полу. Я никак не могла заснуть и вскоре услышала, как он едва слышно засопел. И вдруг мне пришла в голову мысль: я видела возле дома какую-то посудину, довольно большую, и выложенное камнями место для костра. А что ...

  если?... пока хозяин спит? Я осторожно, прихватив лучину, перешагнула через мужчину на пороге и вышла за дверь. Воздух был теплым, значит завтра будет жаркий день. Небо очистилось, и опять яркий месяц освещал поляну. Я с трудом, но разожгла костер, поставив на него посудину. Натаскала в нее воды. Осталось немного подождать. С трудом стянув ее на землю, я, воровато оглянувшись на темные окна домишка, быстро все скинула с себя и залезла в эту посудину. Горячая вода как бальзам омыла мои царапины и ссадины от бегания по лесу. Я как могла, терла ладонями тело, смывая лесную грязь и следы дождя. Потом, немного подумав, я пошоркала свою одежду. Толку было мало, но мне стало спокойней, когда я увидела, что пятна на одежде побледнели, типа что-то отстиралось. Я развесила свои шмоточки на ветвях близ лежащих деревьев, и, прихватив лучину, проскользнула в дом, стараясь не наступить на гостеприимного хозяина. Закутавшись в шкуры я мгновенно заснула.

     Пробуждение было совершенно непредсказуемым и необычным. Было жарко и немного душно. Но не это разбудило меня. Легкое прикосновение к груди. Едва заметное. Но необыкновенно нежное. Я лежала замерев, вслушиваясь в звуки. Но было тихо. И вновь волшебное прикосновение, вырвавшее невольный вздох. Я распахнула глаза. Мой хозяин метнулся за двери даже не подумав прикрыть их. Дьяволенок вселился в меня. Наверное, это лесной хозяин разбудил его своими прикосновениями. Было действительно жарко, и я прикрыв глаза притворилась спящей, разметавшись на мягких шкурах. Ждать пришлось довольно долго. Робко заглянув в дом так, что его голова перекрыла почти весь свет в двери и тяжело вздыхая, хозяин шагнул вперед. Я не шевелилось. Мое голое тело притягивало его как магнит. Он не мог оторвать взгляда от него. Внезапно он отогнул что-то из одежды у себя на теле, и долго всматривался куда-то вниз, иногда взглядывая на мое тело. Мне показалось, что он сравнивал и никак не мог понять, почему там разное. И он все же решился подойти ближе. И вот гора мышц нависла над моим телом.

     Я не шевелилась и даже боялась дышать, чтобы не вспугнуть его вновь. Поняв, что я «крепко сплю», голубоглазый брюнет робко коснулся пальцами груди. Это было настолько нежно и возбуждающе, что я тотчас почувствовала, как грудь откликнулась, паутина возбуждения стремительно разрасталась по телу. Я закусила губу, стараясь не двигаться и не выдать себя стоном. Он, взглядывая на мое лицо, робко накрыл грудь своей ладонью. И моя гордость третьего размера утонула в его руке, как горошина в кастрюле. Жар мужской руки возбуждал дико. И тут мысль пронзила меня: а ведь он не видел ни одной женщины! Леший впервые познает женское тело. От этой мысли совсем стало жарко между ног, и приятная ноющая боль возбуждения наполнила губки. А мужчина, забыв обо всем на свете, играл с грудью, то лаская ее, то с удивленным выражением лица сжимал пальцами до боли стоящие соски, то вновь отпускал их и щупал грудь. И вот его руки легко, но уже более уверенно поползли вниз. Похоже он был в сильном возбуждении, и не думал останавливаться. Он присел на корточки и, не трогая меня, стал внимательно рассматривать мою щелку между раздвинутыми ногами. Я чуть не стонала от возбуждения: внимательные голубые глаза неискушенно мужчины, разглядывающие самое интимное, заводили неимоверно. Затем он вновь заглянул к себе. Что-то там потрогал. И, усевшись удобнее на полу, начал пальцами изучать мой распустившийся от желания бутон.

     Как передать это состояние, когда наивный мальчик познает всю глубину женского тела, деловито ощупывая каждую складочку, раздвигает мокрые лепестки губ и с интересом заглядывает туда?! Меня бил озноб, дрожь возбуждения охватила тело. Я широко раскрытыми глазами следила за ним. Но он не обращал на это внимания, поглощенный процессом изучения того места, что нас различало как мужчину и женщину. Наверное, так завести и сводить с ума не сможет ни один опытный мужчина! Мой леший в своей невежественности щупал пальцами, раздвигал лепестки, раскрывая розовую дырочку, совал туда свои пальцы, то по одному, то сразу-два три, ощупывая тщательно внутри, задевая и нажимая на самые эрогенные точки. Вновь перебирал складочки, принюхивался, пальцами то сжимал клиторок, то оголял его, то в недоумении двигал тонкую кожицу на нем вверх и вниз. И тут он сделал такое!!! Достав пальцы из текущей пещерки, он поднес их к носу, затем неуверенно лизнул и замер, прислушиваясь к себе. Наклонился и неумело лизнул створки, а затем засунул язык в самую серединку. И тут я не выдержала: громко застонав, я прижала его голову, и наслаждение пульсирующей волной накрыло меня. Мой леший вырвался и кинулся за двери. Я медленно приходила в себя. Похоже, я его напугала...

     Я осторожно подошла к двери и выглянула. Леший сидел на пеньке, прикрыв глаза и положив руку себе на пах, что-то крепко прижимая. Я осторожно подошла сзади и положила руки ему на плечи. Он вздрогнул и дернулся, но все же остался сидеть. На костре в посудине закипела вода. Рядом валялась так и не заброшенная в неё рыба. Я зачерпнула воды из бочки и разбавила ее кипятком. Леший внимательно наблюдал за мной. Я хихикнула, представив абсурдность ситуации: абсолютно голая девушка сновала по полянке перед домом, а насупленный мужчина, следит настороженно за каждым ее движением. Я подошла к нему. Он поедал меня глазами и не знал куда деть руки. Жестом я подняла его с пня и запустила руки в его непонятные одежды. На нем были какие-то грубые штаны из шкуры. Я так и не поняла на чем они держались, но как только я их слегка дернула — они тут же спали к его ногам. Под ними ничего не было. То есть было. В смысле тело. Я сразу опустила глаза вниз: член стоял. Я слегка дотронулась до него пальцами и почувствовала насколько он твердый. Леший же стоял не двигаясь. Я зачерпнула теплой воды и стала мягко, не спеша, обмывать его, двигая нежную кожицу на члене так, что головка то оголялась полностью, гордо приподняв свою шляпку, то полностью скрывая под ней. Мужчину трясло. Он не знал, что ему делать. Но то, что я делала, было видно, что ему нравилось и он стоял, боясь даже двинуться, только тяжело дыша от возбуждения.

     Его ствол был чуть изогнут вбок, и слегка пульсировал под пальцами. Я подвигала рукой и вновь смыла воду. Он вдруг напрягся... выгнулся и кончил прямо мне на руки, сдержанно рыча и сжав пальцы в кулаки. Я смотрела на этот пульсирующий фонтан и изнемогала от желания. Тут Леший, придя в себя, чуть наклонил голову, рассматривая меня и вдруг скинул всю одежду. Теперь пришла моя очередь разглядывать его. Это просто восторг! Красивое мощное тело, покрытое в меру волосами, вызывало желание. Я взялась его мыть руками, балдея от прикосновений к сильному телу. Вдруг он метнулся в дом и почти сразу выскочил, держа что-то в руках и тут же стал натирать мое тело. Это была какая-то трава... Она словно мыло снимала всю грязь, придавая коже тонкий и приятный аромат. Я стояла не двигаясь, пока он полностью не обтер мое тело. Леший метнулся к бочке, зачерпнул воды и... облил меня. Я даже не успела увернуться. Я завизжала и кинулась в дом. Тело покрылось гусиной кожей. Мне было так холодно и... весело. Он удивленно проводил меня взглядом, а затем стал сам натираться этой травой. Я слышала, как он лил на себя воду, фыркая как конь.

     Вскоре его фигура закрыла весь дверной проем. Леший встал у порога, щурясь с яркого света. Я лежала под шкурами, согревшись и вновь войдя в боевое состояние, сквозь прикрытые ресницы наблюдала за ним. Он подошел и сел рядом. В руках у него был туесок с едой. Мы молча ели, иногда встречаясь взглядами, улыбаясь друг другу. Внезапно за окошком стало темно от набежавших туч. И вскоре крупные капли дождя все чаще застучали по крыше. Я наелась и откинулась на лежанку. Леший сидел, словно чего-то ждал. Может, что я опять раскроюсь? Но я закрыла глаза и притворилась спящей. Посидев еще немного, он отправился на шкуры на пол. Через некоторое время я услышала его сонное сопение. Но мне не спалось. Я мучительно думала, как ...  

     совратить его, не испугав вновь. Небо вновь очистилось, и лучи вечернего заходящего солнца светили в небольшое оконце. Леший лежал, раскинувшись на шкурах и иногда всхрапывал.

     Я осторожно подкралась к нему. Спал и его младший друг. В меня словно бес вселился. Я не могла уйти. Осторожно присела и взяла член в руку. Храп прекратился. Леший приоткрыл глаза. Я вновь стала поддрачивать член, как я делала, когда мыла его. Я боялась, что он меня остановит или сбежит. Но мужчина лежал, и отдавался весь моей ласке. Мало того, он наивно положил свою руку на мою, стараясь участить движения. Я остановилась и высвободила свою руку. Он смотрел на меня умоляюще, и возбужденное дыхание с хрипом вырывалось у него из груди. Я улыбнулась, успокаивая его, наклонилась и взяла губами большую набухшую от желания головку. Он вскрикнул, громко, тяжелым мужским баритоном. Даю голову на отсечение, что это был восхищенный мат.

     Я же играла с ним как кошка с мышкой, получая немыслимое возбуждение. Он не решался трогать меня руками, а я пользовалась этим: доводила его почти до пика, а потом вновь играла с головкой, тяжелыми яйцами то губами, то руками. Сама я уже была на пределе. Видеть это мускулистое тело, содрогающееся от желания, слышать рык вожделения и страсти, чувствовать свою власть над ним, как можно оставаться спокойной? Я была мокрая. Смазка медленно, тяжелыми каплями стекала по внутренней стороне бедер. И я оторвалась от него. Голубые глаза яростно полыхали желанием, он просто не знал, что ему делать.

     Схватив меня за руки он тянул их к своему члену. Я улыбнулась и покачала головой. А затем, перекинув ногу, я осторожно стала садиться на его член сверху, стараясь не вогнать в себя разом этот большой ствол. Леший замер и во все глаза следил за тем, как его член медленно входит в меня, пропадая на глазах. Каждая моя клеточка трепетала от восторга и наслаждения, возбуждение было настолько сильным, что я приняла полностью его член, хотя мужчины у меня не было давно. Немного привыкнув к его величине, я начала ритмично двигаться сверху вниз. Но долго не смогла ни я, ни он. Сначала подо мной взорвался он, рыча и невольно хватая меня на бедра, с силой насаживая до упора. А затем, ощутив его пульсацию — взорвался вулкан и в моем теле. Да так, что впервые в жизни меня накрыло до беспамятства.

     Пришла я в себя лежа на его груди. Сильные руки перебирали мои волосы. Он что-то мычал. И я поняла, что он пел песню. Странно... но я понимала о чем. В ней была благодарность ко мне, гордость за себя и угрожающие нотки неизвестно кому, но попытающемуся отнять меня у него. Так на полу, грея друг друга телами, мы и заснули.

     Утреннее пробуждение было и смешным и трогательным: он пытался посадить меня на свой стоящий ствол, приподнимая и неуклюже сажая сверху. А когда я, вырвавшись из его рук, встала, на лице Лешего было такое разочарование, почти до слез, что я расхохоталась. Я легла рядом и погладила рукой свой живот, а затем ниже. Он вновь раздвинул мои ноги и заглянул туда. Горячий язык вновь стал изучать мою пещерку. Но мне надо было не это. Я ласково приподняла его голову и слегка потянула на себя. Он навис надо мной, опираясь на руки. Я обняла его ногами и направила член в себя. Дальше сработала природа — он понял, что надо двигаться самому. Сначала движения были рывками, хаотичными, но затем он поймал ритм и уже трахал как мужчина: размашисто, глубоко всаживая член в меня, порыкивая от удовольствия. Я же решила не останавливаться на достигнутом: выскользнув из-под напряженных рук, повернулась спиной, подставляя себя. Видимо эту позу он наблюдал в природе, потому, что тут уже не раздумывая, он вошел в меня.

     По-хозяйски, охватив бедра ручищами, и стал вгонять свой ствол так смачно, что было слышно хлюпанье, не смотря на то, что член внутри ходил туго. Еще несколько мощных толчков и он кончил, слегка навалившись на меня. Да... в этот раз я не успела за ним. Но удовольствие получила огромное. Мы с ним вышли на воздух. Он вновь зачерпнул холодной воды из бочки, но я жестами показала, что хочу подогреть ее. Когда вода нагрелась, я залезла в большую посудину, с удовольствием развалившись в ней. Нисколько не думая, что она может сломаться подо мной. Леший подошел, присел на корточки надо мной и стал ладонями мыть моё тело, вновь применяя травку. Он гладил грудь, ладонями обегал бедра, живот, нежно проводил по ногам. Его руки сводили с ума, тем более, видимо влияло еще то, что я не получила удовлетворения. Он словно услышал меня. Большие пальцы заскользили в пещерке, изучая ее, лаская, ощупывая. Он же смотрел мне в лицо, наблюдая за реакцией. И я кончила! Сжимая ритмично его пальцы, извиваясь в теплой воде...

     В таком сумасшествии прошли еще пара дней. Мы практически ничего не делали: спали, занимались сексом, ели, занимались сексом, мылись, и вновь занимались сексом. Но воспоминания о мире где-то там, все чаще посещали меня. Мне не хватало многих благ цивилизации. Я все чаще думала, как выйти отсюда и как захватить с собой этого лесного дикаря. Он чувствовал это. Он вообще удивительно чутко понимал меня. И грустил...

     Питание заканчивалось и Леший решил, видимо, выйти на охоту. Я не нашла его утром, когда проснулась. Немного побродив вокруг избушки, я решила вновь чего-нибудь пособирать. Только теперь я ходила кругами вокруг домика, чтобы не потеряться вновь. Внезапно под ногами оказалась едва видная тропа. Я замерла на мгновение, а затем быстрым шагом двинулась по ней. Часа через три она вывела меня в маленькую деревеньку. Я, обалдевшая от счастья, бегом кинулась к домику с надписью ПРОДМАГ. Продавщица косо смотрела на меня, пока я сбивчиво ей рассказывала, что заблудилась, что нашла избушку с Лешим и что несколько дней провела у него. Потом сочувствующе напоила горячим чаем, долго звонила куда-то.

     Через пару часов приехал участковый, записал мои показания и меня увезли в город. Оказалось, что мою машину обнаружила семья, проезжающая мимо. Они-то и позвонили в полицию, передали и мои документы. Короче, меня объявили в розыск. Когда я пыталась рассказать про избушку и Лешего, то все замолкали и сочувствующе переглядывались. Мою машину отогнали в город, где она меня и дождалась.

     До конца лета я несколько раз ездила по той дороге, пытаясь отыскать то место. Расспрашивала местных, но они только разводили руками. А через 9 месяцев я родила голубоглазую девочку...