Как-то раз мой друг уговорил меня поехать на раскопки в Мясной бор, — место, где погибла 2 армия генерала Власова.

     Этот друг давно ищет и хоронит советских солдат в местах боев. Убеждал меня поехать в лагерь раскопок, говоря, что новичкам везет, что обязательно я выполню свой гражданский долг и «подниму» бойца... Уговорил.

     Занятие, конечно, не из приятных, на мой взгляд глубоко сомнительное, да и места там жутковатые, как в триллерах Стивена Кинга.

     Но мой дружище фанатеет от всего этого этого и считает своим долгом каждый сезон «поднимать» отечественных солдат и перезахоранивать их.

     И вообще, он в высшей степени нравственная личность, — не пьет, не курит, не вступает в связи с блудницами и не пытается что-то по-жизни урвать за счет ближнего своего.

     Не то, что я...

     В общем, когда мы начали копать, я сразу наткнулся на полусгнившие кости и почти истлевшие остатки мундира с железным крестом. Чуть сколотого в нижнем углу.

     Я обрадовался, подсчитывая сколько может стоить подобный сувенир и естественно никому ничего не сказал. С хрустом оторвал его и спрятал в карман. Остальным «поисковикам» показал только череп и кости.

     Знаю вас, мол. Набегут и потребуют делить приз на всех.

     Орган тела им на жадные морды!

     К моему удивлению, они понуро покопались вокруг, попищали металлоискателем, нашли ещё костей, но ничего хоронить не стали, брезгливо попинали останки и землей присыпали. Это оккупанты, мол. Враги-дойчланды.

     Ну, враги и враги, мне ВАШПЕ все параллельно. Главное до интернета добраться и выяснить, сколько стоит сия забавная вещица от Великого Рейха и старины Адольфа...

     Уже в лагере мельком глянул на смартфоне фото аукционных лотов военных наград, — сумма оказалась приличная. Даже списался с одним покупателем. Договорились на завтра.

     Обрадованный, я нажрался консервной хаванины в лагере и заснул. Перед этим остальным «участникам ансамбля» поведал, что более не помощник им в раскопках. Домой хочу, — заскучал по маме сильно и аквариумных рыбок надо покормить.

     Сплю в палатке, и мне снится яркий и отчетливый сон, — будто стою я перед строем злобных фашистских ЗОЛЬДАТЕН, а передо мной вальяжно прохаживается в офицерской немецкой форме толстый нацист с тростью, нарукавной эмблемой «SS» и моим крестом на груди. Чуть сколотого в нижнем углу.

     Он что-то властно говорит по-немецки, а я не разумею. Да и как МЕНЕ понять, когда в школе я учил английский?

     Разве что из арийского группу Раммштайн слушал, да немецкие порнофильмы смотрел.

     И одну обрусевшую за несколько поколений немку того...

     «Дружил» с ней по-всякому, в общем. Весьма изобретательна была данная представительница нордической расы в любовных утехах, но очень паскудна характером и непредсказуема, как течная сучка бульдога.

     Один раз чуть вилку мне в ляжку не воткнула после незначительной ссоры. Я едва успел тулово убрать от кухонного снаряда.

     Пришлось ей апперкот навесить за сие вероломное нападение. В результате успешной контратаки агрессор отлетел к плите, потерял пару зубов и прекратил преступные попытки вторжения инородным предметом в славянскую плоть.

     Блицкриг не состоялся.

     На этом теплые отношения с германской расой закончились. Начались продолжительные и многозначительные диалоги с участковым, но это другая история...

     А этот супостат в погонах из моего сна истошно орет:

      — Dies ist mein Großkreuz des Eisernen Kreuzes!!!

      — Dies ist mein Großkreuz des Eisernen Kreuzes!!!

      — Dies ist mein Großkreuz des Eisernen Kreuzes!!!

     Cолдаты же, затворами клацают, автоматы MP-40 на меня наводят и тоже вопить начинают что-то.

     Все что ли немцы такие нервные?

     Странно, но эти непонятные слова я запомнил на всю жизнь, хотя обладаю стойкой необучаемостью к чужим языкам.

     Учительница ПО-АГЛИЦКОМУ мне это всегда заявляла. А я в ответ, стервец, канцелярские кнопки ей под зад клал. Зад, кстати хороший был. Сочный.

     Мечтал туда вонзится, но не получилось, хотя до сих пор его вспоминаю и руки по школьной привычке к ширинке тянутся.

     Но вернемся к моему сну.

     Я ему, — что тебе надо? Не понимаю я по-вашему ни хера, а он злится. Голос повышает и ногой в сапоге топает.

     В общем, хлопаю я глазами под громогласный речитатив незнакомый речи, и вдруг этот паскудный немец со всей дури кааак УЭБЕТ своей тростью мне по башке.

     Сразу видно, — фашист конченый. Садюга-гауляйтер.

     Я аж проснулся среди ночи.

     Открываю глаза, щупаю свою репу пальцами, а у меня на лбу здоровенная шишка надувается, словно к нему действительно плотно пристыковалось что-то тяжелое. Может я во сне об землю ударился? Не знаю...

     Утром шишка ещё больше раздулась, а креста я нигде не нашел, хоть и тщательнейшим образом обыскал все, как блохоносец-ищейка.

     Даже в лагерной помойке рылся, чем вызывал нездоровый интерес и ехидные комментарии своих коллег по лагерю.

     И как он мог пропасть, если я его обернул тряпкой и под матрас засунул, на котором я всю ночь спал? Один спал, одноместную палатку закрыл от комаров сеткой и проникнуть ко мне, тем более спижжить сей «вкусный» раритет никто не мог.

     Хотя, кто знает этих ловкачей с лопатами и металлоискателями? Морды у некоторых «исследователей захоронений» очень хитрые, как у ГАИшников, что предполагает абсолютную беспощадность и ненависть ко всему чужому.

     К тому же тем же утром я видел, как двое из этих... сцепились между собой, как помойные коты всего лишь из-за какой-то найденной ржавой гильзы. Дэбилы!

     Но и это не конец необъяснимому. Около моей палатки я увидел странные следы сапог с «шишечками» и отпечатками подков. Остальные «копатели» таскали в лагере лишь берцы и кроссовки. Это потом я узнал, что такие подкованные сапоги носили только немцы...

     В общем, не ездил я больше на раскопки. Ну их на хрен, этих потусторонних неадекватов.

     Кумпол набили, трофей отобрали и самого чуть не расстреляли. Скоты!!!

     Да! Чуть не забыл!

     А совершенно охреневшему в атаке фашисту я отомстил уже днем.

     Приняв изрядную порцию водки, вторично раскопал его почерневший от лежания во вражеской земле жбан и с размаху приземлил на него наш русский камень.

     Нацистский череп оказался некрепок и сразу раскрошился в труху, словно танк «Тигр» от бокового попадания бронебойного снаряда из нашего «Т-34»...