Земля... Каменистый берег горной реки заканчивается небольшой зеленой лужайкой с раскидистым деревом и густым травяным ковром, который разглаживает теплый ветер... Он нежно гладит Его волосы, прикасается к белой рубашке на теле, она поднимается выше и становится еще более легкой, как облако... Крыльями птицы ложатся на плечи Ее руки, они медленно спускаются по плечам и груди к низу живота... Они видят огонь страсти в горящих глазах друг друга и мечтают зажечь в нем древо своих желаний. Оно будет гореть ровным пламенем, когда Она будет легкой тенью прикасаться к Его вискам, покрывать короткими поцелуями губы...
Однажды вечером Карен выполнила мою самую дикую фантазию. Она сказала, что очень хочет в туалет, но это её возбуждает, и она будет терпеть до утра. Я предложил ей поскорее лечь спать, и Карен, выпив бокал вина, налила и поставила возле кровати большой стакан воды, чтобы выпить его ночью. Было ещё только десять часов вечера, и я сгорал от нетерпения, мне хотелось, чтобы эта ночь прошла побыстрее. Стоны Карен и то, что она ёрзала на кровати, разбудили меня около 4 часов утра, и я, положив руку ей на живот, понял, в чём дело: её мочевой пузырь был твёрдый, поскольку она очень сильно хотела писить, стакан из-под воды уже был пуст. Ощущение моей руки на её ОЧЕНЬ ТВЁРДОМ мочевом пузыре было невыносимо для Карен, сначала она оттолкнула руку, но затем попросила положить ладонь ей между ног. Рассказывая, как сильно она хочет писить, Карен взяла мой палец и нажала им на уретру. Её колени были немного согнуты, и она повернулась на бок, сказав, что так лучше себя чувствует.
Город принимал в свои объятия всех...
В школу Вадим Петрович пришёл, как всегда, за полчаса до начала занятий. Зашёл в кабинет. Прокрутил в голове план урока. Перелистал проверенные работы.
Хотел Никита секса очень, Любил Никита с бабой спать, Не важен месяц лето ль осень, Но кто то должен ему дать. Любил он толстых щуплых хилых, С сосками стройными и без, Любил касаться ножек милых, Любил оральный секс подлец. Он приглашал с собою даму, Зайти на чашку чая в дом, И там одев свою пижаму, Беседу вел о сексе он. Мол как прекрасно с милой дамой, Отдаться радостям плоти, И до зори не спать до самой, Услышать сердца дробь в груди. Нырнуть в постель и там играя, Забыть невзгоды и долги, И лишь о счастии мечтая, Снимать с красавицы чулки. Он был охотником до тела, Мог убеждать прекрассных дам, И не одна ещё не смела, Сказать ему: «А вот не дам» Наверно сотен пять красоток Пред ним лежало без трусов, Не мало порванных колготок На совести его зубов. Наутро встав с постели поздно Он отправлялся в ресторан И там с усмешкою скабрёзной, Он вспоминал ночной таран. Как лих он был и как умело Игру повёл в постели он, Как он ласкал и тискал тело В которое он был влюблён. Поев сметаны, выпив пива, И съев не в меру жирный плов, Он шол по дебрям жилмассива, Начав на женщину отлов. Так продолжалось ежедневно На протяжение многих лет Но всё закончилось плачевно — Желанье есть да сил уж нет. Как добирался до кровати Так задыхаться начинал, И нет уж в нём былой той стати, Да и упругость потерял. Случиться рано или поздно Такое с каждым может вдруг И станет на душе морозно, И не поможет лучший друг. Да и подруга не поможет, И не помогут вам врачи. А если кто то что предложит То просто гордо промолчи.
Ранним утром шум мотора канареечно-желтого, с откидным верхом, «вайпера» 1996 года, несущегося по пустому шоссе, наполнил пустыню. Молодая женщина, сидящая за рулем, не обратила никакого внимания на знак ограничения скорости и прибавила газу. Она была слишком занята собственными мыслями, чтобы замечать подобные мелочи.
Она закинула руки, обняв его за шею и потянула к дивану.